I watched you over years make a career of making enemies
I was so dumb to think you wouldn't be the one to turn your weapon against me

taylor kitsch

_объект № ███ bernhard tetch [бернхард тетч]

дата рождения, возраст
17 сентября 1990, 34

место рождения
Эшвилл, Северная Каролина

занятость
наемный плотник, сталкер

подробное досье

семья:
мать — Глория Тетч †, отчим — Малькольм Флинн †, сводная сестра — Виктория;

До определенного возраста Бернхарда все устраивает.
Глория пашет на двух работах, периодически молча правит его домашку, отвлекаясь от очередного ток-шоу в период рекламы, и раз в месяц стабильно отлучается на свидания.
Глория, в целом, хорошая мать: таскает из ресторана закуски, по возможности подкупает сыну нужные и не очень вещи, удерживает их от разорения путем четкого распределения денег на коммунальные услуги, налоги, кредиты и даже умудряется сохранить пять баксов ему на карманные.

От мужчины в их гостиной сильно пахнет чем-то кислым. Он добродушно улыбается, протягивая руку для рукопожатия, шлепает суетящуюся вокруг Глорию по заднице и говорит:
— Ну, мужика из тебя я еще сделаю.

Где-то тут Бернхард чувствует едва терпимое желание вывернуться наизнанку прямо на колени этому мудаку.

С переездом в новый для них Берни считает дни, когда матери это все надоест, и они отсюда уедут обратно в забытую Богом, но принадлежащую (в духовном смысле) им квартиру. Начинается все безобидно: повышенные тона, размазанная под глазами Глории тушь, расплывчатый синяк на предплечье Бернхарда. Методы воспитания Малькольма не попадут ни в одну методичку для родителей, желающих вырастить психически здоровых детей, но, в какой-то степени, с Бернхардом ряд вещей прокатывает: от нежелания лишний раз получить подзатыльник он охуеть как старается сделать все с первого раза так, как надо.

Настроение и жизнелюбие Малькольма движется по траектории синусоиды. Выигранная спортивная ставка и сорванный в каких-то подпольных клубах куш мгновенно улучшает климат жизни на ближайшую неделю: Бернхарду покупают гитару, о которой он даже не просил, Виктория получает набор масляных красок, на запястье Глории сверкают новые часики; пилюля подслащивается добродушными речами и обещаниями, что так теперь будет всегда.

Из всех присутствующих за столом Бернхард, кажется, единственный, кто на хую вертел Малькольма и это пиздабольство.
Видимо поэтому первым под раздачу чаще всего попадает он.

В какой-то момент одностороннее избиение щенка превращается во взаимные стычки. Бернхарда порядком заебали и вечно заливающая глаза спиртным Глория, и липнущая к отчиму Виктория, надеющаяся на его хорошее настроение, и этот мешок дерьма — счетом за восстановление им же выбитого зуба Малькольм машет перед носом Бернхарда и Глории при каждом удобном случае.
Греет лишь мысль, что самому отчиму пришлось вставлять целых два.

Запал бунтаря заметно проседает в тот момент, когда на очередной охоте Малькольм направляет ружье ему в грудь и с ухмылкой спрашивает:
— Знаешь, на какое животное охотиться интереснее всего, Берни?

(тетч готов руку на отсечение дать, что тогда от выстрела отчима отвел лишь спонтанный проблеск здравого смысла)
(ну или все-таки теплящийся страх присесть на бутылку)

Через три года Тетч возвращается с охоты один.
Череда допросов полиции, поисков по лесу, бесконечных вопросов матери и даже найденное на дне реки тело приводят к одному вердикту:

«Он утонул».

(если на кого и оказалось интересно охотиться, то не на пьяное чучело, решившего в очередной раз схватиться за ружье)

Вик исчезает в известном только ей направлении, через три месяца Глория сдается и решает сменить обстановку, сам Бернхард предпочитает на этот раз разделить их дороги — будучи на мели, первое время он мотается под сомнительным ночлежкам и бесконечным подработкам, но жизненная дорожка плавно сворачивает в Ок-Ридж.
Через год объявляется Вик: мать предпочитает быстро свернуть о ней разговор и кладет трубку, ненавязчиво советуя забить, Бернхард подсчитывает свои не шибко большие сбережения и тащится обратно в Эшвилл. Поддатые провокации и требования объясниться, раздающиеся с заднего сидения, Тетч предпочитает игнорировать, как и любые другие аналогичные вопросы, когда сдает её в рехаб.

Соскочить с синусоиды не получается: теперь раз в какой-то срок приходится вылавливать Вик по притонам
(торчки оттуда скоро начнут с ним здороваться посреди белого дня)
и прятать от неё наличку — у него, наконец, неплохо складывается на работе в местной мастерской, поэтому красть есть что.

(вик, конечно, обещает вернуть)
(тетч молча кивает в надежде, что она больше ничего не спиздит)

К тридцати качели прекращают вызывать головокружение: отвозить-привозить Вик в рехаб у него почти как заскочить за стаканчиком кофе в кофейню на соседней улице, досуг Тетча заключается в регулярным походам и спускам по реке, попытки сформировать подобие личной жизни увенчиваются намеком на успех от силы два раза, но на слабой надежде все обычно и заканчивается, а вместо дорожки к алкоголизму Бернхард предпочитает выбрать волонтерство в организации поисков пропавших без вести людей.

Острая головная боль и больничный запах вызывает множество вопросов, когда Тетч открывает глаза в общей палате — последний раз он помнит себя в лесу. Попытка окликнуть кого-то пробегающего мимо койки сеет лишь первые зачатки паники, которая быстро поглощает собой всю способность трезво мыслить в момент когда Бернхард осознает, что надрывает связки куда-то в пустоту.
О случившемся приходится читать в сводках новостей и в сообщениях от Вик: читать по губам у него еще не получается, а врачи мягко намекают на отсутствие положительных прогнозов.

Тетч думает: справится.
Он — не самый общительный парень Дикого Запада, мать два года как стоит на полке прахом в урне, из Вик собеседник так себе, ну а с работой как-нибудь разберется.

На груди стоящего перед ним сотрудника блестит бейджик с надписью «Мейер-Кан», а сам посетитель предлагает сделку, подсовывая одну бумажку за другой с сутью предложения.
Берхнард, конечно, не семи пядей во лбу, но подвох улавливает: огороженная территория, куда категорически теперь запрещено входить, вдруг нуждается в знатоке местности — то есть, там настолько не стоит оставаться продолжительное время?.. 

С нюансами Тетч предпочитает разобраться уже на месте, без особых промедлений соглашаясь на предложение.
Когда нюанс перекручивает вокруг оси тело работника, а потом обратно, Бернхард почему-то оказывается не шибко рад, что теперь вновь может все слышать.

Капнувшая в качестве моральной компенсации
(— и за сохранение конфиденциальности, мистер тетч)
сумма на счет отрубает всякое желание задавать слишком много вопросов и красноречиво рассказывать об увиденном; справедливости ради, Тетч бы предпочел и вовсе обо всем забыть, но по негласному контракту предстоит еще несколько вылазок, где каждый раз все заканчивается примерно одинаково.

Зона то ли проникается к нему симпатией, то ли попросту щадит; Бернхард теперь не только знает, но и чувствует местность, а подворачивающиеся под ноги трупы воспринимает как рядовой альпинист, поднимающийся на Эверест мимо своих менее удачливых коллег — роза, свеча, похуй и здоровья погибшим.

Сумма на его счете выглядит всяко лучше, чем до катастрофы, о Вик тоже удается позаботиться; здравый смысл сначала говорит, что можно уже и перестать ловить адреналин в Зоне, но Тетч упорно находит тысячу и одну причину, по которой надо выйти еще раз.
На двадцатый заход потребность вернуться туда формируется в не терпящем возражений слове «надо».

В Мейер-Кан же его очередную добычу встречают с крайне одобрительной улыбкой.

дополнительно: ювелирными стараниями хирургов и инженеров корпорации счастливый (?) обладатель едва заметного кохлеарного импланта;
сталкерская чуйка помноженная на достаточно прокаченные навыки ориентирования на местности
(не то, чтобы сильно стоит вообще на что-то ориентироваться в зоне)
выживания в походных условиях при любой погоде и охоты вполне может служить приличным объяснением, почему он вообще еще не сдох;
ответственно придерживается негласных правил сталкеров и всем настоятельно рекомендует (правда, мысленно) делать то же самое;
и без того перекошенные моральные ориентиры и психика за последние годы обрели тенденцию ухудшаться — интересно, блядь, почему.

игровые предпочтения: первое/третье лицо, без птицы тройки и графических оформлений (периодически играю с курсивом — иногда проигрываю), темп зависит от настроения и временного ресурса — могу в спидпост, могу зависнуть с постом на неделю; в красивые метафоры в тексте не умею и учиться желанием не горю.
гм, нападай, если не ссыш.
завещание: закопано;