Ещё один шот (уже пятый, кажется, она сбилась со счёта) . Теперь ярко-розового цвета. Она морщится.
Кисло.
Было бы неплохо, если бы кто-то хлопнул по плечу и сказал: «Тебе хватит, дорогуша». Никто не посмеет. Никто не хочет. А ведь ей так нужно остановиться. Она же всё равно увидит. Пальцы, что уже начинают не слушаться, хватают очередную рюмку, наполненную неоновым содержимым. А вдруг в этот раз повезет?
Вновь запрокидывает голову - глоток - так привычно, что даже не обжигает.
Сладко.

И почему надежда до сих пор не умерла. Робин высыпает на ладонь пару таблеток прямо у барной стойки. Тут всем похуй, а ей тем более, потому что она уже чертовски пьяна. Настолько, что еле сидит на стуле, удерживаемая, видимо, высшими силами.
Вдруг в этот раз поможет?
Это так утомляет.
Она не высыпается. Она видит чье-то грязное белье. И ничего невозможно сделать. Нельзя не смотреть.

Что будет сегодня? Убийство? Изнасилование? Чья-то дрочка в кустах?
Можно просто непроглядной темноты.

Она его раньше не видела. Вообще, Робин много кого не видела, но этот на общем фоне выглядит странно. Явно не местная тусовка. Что-то такое сюда заносит редко. И почему-то Робин не может пройти мимо. Интересно, а он сможет? Стоит проверить. Главное слезть со стула и не упасть. В своих силах сейчас она совершенно не уверена. Было бы неплохо, если бы он подошёл сам. Потому что пора уходить (ещё пару часов назад), а одна Робин никогда не уходит.
Потому что одной не так страшно.
Потому что ей никто не нужен.
Потому что врёт сама себе.

У неё даже получается улыбнуться.
К черту эти танцы с бубном. Давай уже быстрее.
С ним ведь не нужно поддерживать высокоинтеллектуальный диалог? Робин вообще надеется, что их языки будут заняты чем-то другим.

Она всё-таки не справляется с гравитацией, собственным телом и падает кому-то (вполне конкретному, иначе зачем все эти игры с улыбками и очень выразительными взглядами) в руки. Стоило бы сказать спасибо, но Робин способна только на тупой смешок.
Ей приходится поднять глаза. Всё ещё непонятно, как это человек здесь оказалось. Выглядит по-другому, пахнет. Другой.
Это вроде как тусовка богатых и безответственных. Золотая молодежь.
Тогда что здесь забыла Робин?

✦✦✦

Робин очень хочет открыть глаза. Очень хочет проснуться. Опять. Конечно же это невозможно. Это чужое. Она просто подсматривает, скованная словно цепями. Только в этот раз всё как-то необычно? Никогда не было чувств. Так почему же сейчас так ломает, что трудно дышать? И этот проклятый зуд. Откуда он?
Робин знает эти места. Она здесь была, ходила и подцепила что-то крайне неприятное, не в силах теперь остановить. Только вот этого человека здесь быть не должно. Ему сюда нельзя. Но с каждым шагом постепенно отпускает. Робин уже может дышать. Может же?
Этот сон выглядит легче, но желание вырваться сильнее. Потому что она ощущает. Это не взгляд со стороны. А ещё она знает этого человека. Она его видела. Где? Когда? Ей стоит прекратить смешивать алкоголь с таблетками.
Просто разбудите меня.

✦✦✦

Всё становится только хуже. Робин знала, что так и будет. А ведь всё равно продолжает всё глубже погружать себя в работу с Зоной. Во имя науки? Да брехня это всё. Для себя.
Очередное резкое пробуждение. Глубокий вдох, будто вырывалась с морской глубины.
Голова тяжелая, спина мокрая от пота. Робин садится, откидывая одеяло, упираясь лбом в колени. А потом она чувствует шевеление рядом. По лицу пробегает тень недовольства. Разве не сказала вчера - проваливай до утра. Картины вчерашней ночи какими-то вспышками всплывают в сознании. И Робин там явно не разговаривала.

- Ладно. Ладно.

Привычно потереть виски и шею, будто это помогает от наваливающейся усталости и головной боли. А говорят, что сон лечит. Не в её случае.
Что ж, самое время разбудить тело рядом и попрощаться. Может, Робин даже угостит гостя кофе. Крайне сомнительно, учитывая её состояние.
А потом она наконец-то поворачивает голову, чтобы освежить память.
Нужно дышать, девочка.
Но у Робин не получается.
Потому что и такого раньше не было. Она никогда не спала с человеком из своих «новых» снов. Он ходил по зоне, Робин следовала за ним. У неё не было выбора.

Всё становится только хуже.

Снилась. Другая бы сказала - «Как романтично». Робин лишь морщится. Пахнет какой-то хуйней.
Потому что.
Ты мне тоже снился.
И он даже не представляет, какая это проблема. В том, что это был его сон, в том, что там была Робин. И её было видно.
Такого раньше не было. Никогда.
Это вызывает страх? Немного. Любопытство - однозначно. Робин очень интересно, какого хера происходит. Почему с этим случайным-парнем-из-клуба что-то пошло не так (судьбы не бывает). И почему он, черт возьми, всё ещё курит в её постели, а не собирает монатки и не проваливает.
Говори, Роб.

От дыма начинает тошнить. А голова от бессонной  ночи начинала раскалываться на двое. Нет, дело не в том, что они чуть ли не до рассвета перемешались по всей квартире. Пол, стена, кровать, снова пол, потому что Робин упала. Опять. Чертовски сексуально падать со своего партнера на пол, браво. Но в тот момент ей было насрать. Впрочем, как и сейчас.

- Потуши.

Попытки убрать раздражение в голосе провалились с треском.
Это совсем не похмелье. Это хуже. Ей просто нужно поспать. Снова. Но в этот раз за себя.
Робин всё-таки спускает ноги на холодный пол. Обычно это бодрит. Сейчас лишь новая волна раздражения. Это всё дым.
Брехня. Она просто не понимает, что происходит. А это всегда бесило.

Любое движение головой отдавалось какой-то волной по всему телу. Натягивает майку так, будто били всю ночь. Робин напрягается, пытаясь вспомнить. Вроде бы нет. Приложилась пару-тройку раз о стену. Не криминально. Ей понравилось.
Теперь встать. Шаг-второй. Резким движением раздвинуть темные, плотные шторы. Пасмурно, но всё равно свет кажется таким ярким. Робин проходит через это так часто, что должна привыкнуть. Так почему же всегда как в первый раз? Дёрнуть ручку и наконец-то вдохнуть прохладный воздух.
Не помогает.
Ничего никогда не помогет.
Она так сойдет с ума.
А ты не уже?

Робин ведёт себя так, будто никого кроме неё и нет. Ничего нового. Роется в прикроватной тумбе в поисках очередной горсти таблеток.
Пусто.

- Дерьмо.

Она не могла забыть. Робин смотрит в сторону ванной, и это расстояние кажется непреодолимым. Взгляд вновь упирается во вчерашнего всё ещё незнакомца.
Они вообще знакомились?
Обычно ей не приходится называться. Её фото, на которых она улыбается так широко (и не очень искренне, но кого это волнует), мелькают в журналах, в интернете. Нужный круг знает Шоу. Этот парень в него не вхож.

- Если я щелкну пальцами, ты явно не пропадешь.

Ни алкоголь, ни таблетки, ни хороший (правда ведь, она не помнит) секс не помогают, но Робин упорно продолжает всем этим пользоваться. Нет, это уже не надежда. Это привычка.
Она снова заваливается на кровать, укутываясь в одеяло и уперевшись о стену. Холодно, но закрывать окно не вариант. Робин задохнется.
Это невозможно, это неправда, но эта навязчивая мысль посещает каждое утро после «снов».

Нет, он не собирается уходить. Ждёт, пока она сама прогонит? Каждое слово дается с трудом. Ничего. скоро это пройдет. Пара часов. Так что пускай говорит он.

- Что ж, парниша-с-зоны.

Голос хрипит. Робин цокает языком. Могла бы с ночи и бутылку воды себе принести. Ей было некогда.
Приходится оттолкнуться от стены, чтобы быть к нему ближе. Какие мутные глаза. Он же понимает - это её территория. Робин тут царица. Ей нечего бояться, а вот гостям стоит.

- Расскажи-ка мне. Что ты там делал?

И не ври мне. Я тебя видела.

Отредактировано Robyn Shaw (2021-02-27 19:15:20)

И Робин щёлкает. Но, конечно же, ничего не происходит. На фразу о трусах лишь закатывает глаза. Чёртов Казанова. Он совсем не оригинален. А ещё ей плевать, где они начали. И нижнее белье ему не нужно, чтобы свалить отсюда. При попытки доказать обратное - есть люди, которые помогли бы ему уйти.
Он же не думает, что она тащит непонятного мужчину себе в койку, оставаясь абсолютно беззащитной? Отец вбухал целое состояние в безопасность Робин.
Интересно, он защищает дочь или ведущего инженера?

- Я бы прислала тебе их по почте.

Или нет. Конечно же нет.

- Твой флирт сейчас явно хромает. Вчера было лучше.

Робин вообще не помнит как было вчера. Она и правда не уверена, что они разговаривали. Господи, да как же ей похуй. Пускай просто отвечает на её вопросы. И пускай ей нравятся его ответы.
Почему-то Робин уверена - ей не понравится.

Знает ли она о нём? Смех получается хриплым, тихим. Робин откашливается, и тогда всё становится звонче. Настолько, что новая волна боли обрывает всё слишком резко. Приходится замолчать, в который раз натирая виски. Какая же бесполезная процедура.
Не поможет не поможет не поможет.
Очередной взгляд загнанного зверя в сторону ванной. А ещё в  холодильнике холодное пиво. Ничего, когда она останется одна можно будет даже поплакать. Совсем немного. Никто не узнает.
На самом деле, почти готова попросить его сгонять за чертовыми колесами в шкафчике над раковиной.
По-братски.

- Я даже имени твоего не знаю.

Усмешка.

- А вот почему ты не знаешь моего - вопрос. Мальчик из Зоны.

Робин не уверена, что он шибко младше, но от привычки быть выше других так сложно избавиться.
Ты поэтому прыгала сверху, Роб?

Кретины-корпораты.
Приходится в очередной раз закатить глаза. Этот парень серьёзно? Он вообще не в курсе в чью постель решил прыгнуть?

- Знаешь, перед тем, как спать с незнакомыми богатыми девушками, стоит уточнять, кто они. И что могут с тобой сделать. Особенно, если они кретины-корпораты.

Робин приходится кутаться в одеяло ещё сильнее. Становится совсем холодно.
Нет, Роб, нельзя закрывать окно. Слышишь. Нельзя.
На самом деле, ей просто очень хочется нормально поспать.

- Врать нехорошо. А ты почему-то продолжаешь это делать. Не так ли?

Страноо, но она его понимает. Тоже часть Зоны? Робин не думала об этом. По крайней мере, пыталась. Сколько ещё насилия нужно увидеть, чтобы это в какой-то момент закончилось?
Оно не закончится.
Это невозможно стереть. Видит кровавые картины, слышит крики. Какая же тьма в Ок-Ридже. И Робин ничего не может с этим сделать. Ничего не делает. Не знает как. Не понимает. А теперь вот впервые говорит с человеком из снов. И что? Что это даёт?
Ни черта.
Чтобы ты делала, увидев убийство?
Чтобы ты делала, Роб?
Как громко кричала бы?

- Давай-ка оставим эту романтику и лапшу на ушах.  На второе свидание не рассчитывай.

Пока.
И Робин сама удивлена своим мыслям. Давно ли даёт зеленый свет непонятному парню из трущоб. Даже имени не знает.
А потом голос становится серьезнее. Она так преподносит свои отчеты. Холодно и чётко.

- Предположим, что ты ходишь в зону по правилам. Тогда, дорогуша, тебе правда стоит меня знать, - ей даже удалось улыбнуться. - И если так, я даже начинаю сомневаться в случайности нашей встречи. А если же ты гуляешь там как бездомная собака, то какого хера?

Кажется, свежий воздух наконец-то начал работать. Или просто время лечит. Но Робин наконец-то стало отпускать.

- Давай-ка, не будем играть в пафос и размазанные фразочки. Поверь, я всегда выигрываю. И ты мне просто расскажешь, что ты делал вчера в том гламурном местечке, что тебе явно не по карману. Это бонус к информации о зоне.

Робин вновь улыбается. Очаровательно. Этим она подкупает многих.

- Сбавь обороты своего пафоса.

Робин немного (очень) устала. Дело не в этом парне (стоит всё-таки спросить его имя), не в погоде - небо такое тяжелое, такое серое, готовое вот-вот разразиться ливнем.
Поэтому его тощая задница ещё не за дверью?
Или кто-то теряет хватку?
Почему всё ещё так тяжело думать. Робин даже стонет. Тихо, хрипло и как-то замучено.

- Как же громко ты ржешь.

Приходится в очередной раз прикрыть глаза, сжав зубы. Тошнота отпустить. Голова тоже. Пускай он просто говорит тише, смеется тише.
Перейди на шепот. И не дыши хотя бы минут двадцать.

- Если ты хочешь пофилософствовать, то валяй.

Ей не нравится этот трёп в пустоту, но в целом неплохой шанс немного расслабиться иногда. Вдруг, поможет. Очистить мозг как мусорное ведро, выбрасывая всё наружу.

- Ты шастаешь по Зоне явно не с желанием поскорее сдохнуть.

Робин видела, Робин чувствовала. Он приходит туда не за смертью. Он приходит туда, чтобы жить.

- Ты идешь туда за спасением. Потому что...

Она замолкает, пытаясь вспомнить это чувство. Это не очень сложно, потому что Робин ищет того же. Но немного по-другому. Ей хочется (нужно) обуздать Зону. Защитить себя и её. А ещё Джинни.
Робин словно запинается. Спотыкается о невидимую кочку в своем потоке мыслей.
Её нет.
Бред.
Ты видела её вчера.
Вирджиния не отвечает ей ночью. А Робин так надо кому-то писать. Ей.

- Потому что тебе страшно?

То ли вопрос, то ли утверждение. Робин по-птичьи наклоняет голову набок, в который раз осматривая своего гостя. Он ей нравится.
И это бесит.
А ещё она знает, что там в Зоне. Когда обычный лопух может взорваться или, не дай бог разговорить с тобой, а потом взорваться. И это самое безобидное. Робин всё равно не боится. И хочет туда снова.
Только вот отец не хочет.
И Вергилий.
Два старых ворчливых деда.

- Тебя ломает.

Робин это помнит.

- И отвечая на твой вопрос. Нет, я не думаю, что тебе стоит бояться богатеньких разбалованных девочек. Но только вряд ли они клюнут на тебя. Наркоман-алкоголик в футболке не от Версаче? Киски за миллион в твою сторону даже не глянут.

Ей ни к чему доказывать какому-то чуваку, готовому трахаться с первой встречной, то всё заработала она сама. Робин, мать вашу, херов гений.
Так что все могут идти нахуй. И он тоже.

- Твоего я тоже не услышала.

Или... Оно было во сне. Его кто-то звал. Или послышалось. Во сне может послышаться?

- Оно у тебя... сложное для моего произношения.

Робин будто копает себя яму подобными фразочками. Хотя на самом деле давно уже лежит на дне.

Ему всё-таки удается её рассмешить. Она приглаживает волосы, похожие после ночи на мочалку, усмехаясь. Вряд ли их встречу в целом можно назвать свиданием. Как давно Робин вообще занималась чем-то подобным. Рестораны, цветы, прогулки.
На это нет времени, желания, сил.

«- Джин, не хочешь прогуляться?
Та соглашается.
Это хорошо.
Это знак.
Сегодня Робин признается.
А потом приходит сон. И признаваться уже некому.»

- Кому ты ещё об этом говорил? О своей болезни?

Ей становится интересно. Робин ученый. Робин пытается всё понять, просчитать и исправить. Здесь ошибка и это нужно убрать.

- Не отвечай, - машет рукой, -  я знаю, что никому. Кто притащил? И когда?

Роб, Роб, ты что, на допросе?

Но это азарт, который включается сам по себе и захватывает без остатка. Плевать на боль (у неё черт подери болит спина и половина тела, она так хорошо грохнулась?), на тошноту. Перед ней то, с чем можно (нужно) работать.
Не забудь спросить его, Роб.
Забыла.

- Я не президент мира, мой папа, - Робин почему-то передергивает, - не владеет ночным клубом. Думаю, этой информации обо мне пока достаточно.

Она не знает, как выглядит Ктулху. Но видела, что такое изнасилование в первых рядах. И ты не можешь сбежать, не можешь закрыть глаза, не можешь кричать, плакать, умолять. Ты ничего не можешь. Но об этом никому не надо знать. Это останется с ней, внутри неё, продолжая пожирать.

- А... ну и ещё одна вещь, которую я готова тебе раскрыть. Робин.

Она нехотя вынимает руку из-под одеяла, протягивая ему для рукопожатия.
Деловая хватка никуда не девается. Движения на автомате.

Она представляет, насколько. Но не будет ничего доказывать. И самое главное - не расскажет. Это похоже на адский зуд от комариных укусов.
Всё вокруг шепчет - скажи ему, скажи, что ты видела, что ты чувствовала. Что ты была с ним. В его голове. А теперь по этой причине тебя тошнит, тебя раскалывает надвое и ничего поделать нельзя.
У него есть спасение - Зона. Что есть у Робин? Куча бабла, которое не особо помогает, впрочем, делая жизнь чуть легче. Беглый взгляд по случайному любовнику. Ладно, намного легче.
Ну и если на то пошло - она готова заплатить за ночь. Ей понравилось. Даже очень. Может, он и правда какой-то особенный?
Вот только Робин знает, что купюры полетят ей прямо в лицо. А он действительно свалит от неё без белья. И, возможно, без майки. Может, будет жалеть после, но всё равно не возьмёт.

А вот за болтовню своё готов получить на лапу. Робин качает головой, вновь посмеиваясь.
Он дурак или прикидывается?
Или просто задает какую-то слишком высокую планку? Или может как-то неправильно говорит? Или у него проблемы с её английским?
Она вполне может доходчиво объяснить ещё раз. Или нарисовать. Его. В клетке.
А потом ей кажется, будто в голове вновь его хриплый смех. Его голос говорит, что он уже в ловушке. И эта ловушка Зона. Ну да, как же иначе.

Да просто расскажи ему.
Прямо сейчас.
Тебе станет легче.
Расскажи.
Про Вирджинию про смерть.
Про него.

Робин молчит и кусает губы. Она тоже в клетке. В золотой, технологичной, но всё-таки клетке. А вот прямо рядом лежит ключ. Бери, Роб, открывай и улетай отсюда нахер.
Нет, сучка, всё не так просто.

У него очень горячая (подозрительно горячая) ладонь. Даже в таком морозильнике, который Робин устроила, почему он продолжает быть настолько теплым, развалившись на кровати, даже не одевшись до конца.
Это зависть?
Она чувствует его дыхание на своих губах. Если подвинуться чуть ближе, можно почувствовать вкус.
Может нахер всё?
Они просто снова потрахаются. На этот раз Робин трезвая, он относительно трезвый. Даже что-то отложиться в памяти. Вдруг, даже понравится больше.
Не вдруг. Однозначно, будет лучше.
И почему она в этом так уверена?

Робин всё-таки не выдерживает. Ей холодно. Так и не вылезает из-под одеяла, хотя руки требуют объятий. Поцелуй выходит долгим. Или ей кажется? На этот раз это не страсть. Просто нужно согреться. Просто нужно понять - какого хера приснился именно он?

- За знакомство.

Она не улыбается, не отодвигается, просто смотрит.

- Если ты меня не знаешь, значит, не такая уж и известная.

Она ему ничего не скажет.
Не сейчас.
А когда, Роб, ты разве не распрощаешься с ним навсегда?
Он и правда задержался. Это потому что Робин позволила? Или потому что он не хочет уходить? Разве остальные хотели?
Хотели. Чтобы не помнить её взгляд, полный отвращения, чтобы не помнить холодный голос, чтобы не помнить, как она указывает на дверь.
Робин не хотят помнить.
Потому что Робин так ещё дрянь.

- Ладно, Роман.

Имя дается ей с каким-то странным акцентом.

- Что же ты хочешь?

Или стоило спросить - сколько?

А вот она бы выпить не отказалась. Быть может, стало бы проще, полегче, голова просветлела бы. И Робин не делала бы глупых вещей. Не целовала бы малознакомых людей, не вела бы с ними длительный диалог и не рассматривала бы его так долго.
Она качает головой.
Конечно, всё было бы точно так же, а может и хуже. Ведь где она бутылка, там и вторая. Ведь где пиво, там и - а может достать бутылку водки из морозилки? Рома явно не откажется составить компанию, а двое - это уже не алкоголизм.
Слабое утешение, девочка моя.
Робин усмехается.
Диалоги с самой собой становится таким стандартным явлением, что уже не пугают. Уже не хочется позвонить знакомому психотерапевту, чуть ли не приказным тоном назначая встречу. Он ей всё равно не поможет, она уже пробовала. Да и в который раз Робин убеждается - иметь дело со знакомыми дерьмовая затея.
Разве не через несколько дней после их встречи позвонил отец, неожиданно решивший узнать, как там дела у единственного отпрыска.

- Отъебись, Роберт.

У Робин нет причин злиться на отца, но отчего же так выворачивает. Какое-то мазохистское желание вызвать ненависть. А ещё ей очень хочется приехать и плюнуть в лицо матери.
твой голос такой грустный из-за неё, не так ли, пап?

- Правды?

Робин не понимает, на кой хер этому парню, который одной ногой, а может и двумя в состоянии вечного полунаркотического трипа, какая-то правда.
Что он будет с ней делать?
Какие-то великие открытия?
Вряд ли.
Поможет ли это ему? Нет, определенно.
Просто поболтать о проблемах в голове Робин?
Да соси хер.
Ночью сосал явно не он, Роб.

- Думаешь, что-то поменяется потом? Я пока ещё даже не уверена, что наш диалог продолжиться после того, как ты переступишь порог моей квартиры.

Она уверена, что да.
А потом смеется. Хрипло, тихо и долго, пока хватает воздуха.

- Вот это да. Неужто любовь с первого взгляда, парень?

Почему-то Робин не верит, что ему плевать на деньги. По крайней мере, она знает - они ему нужны.  И она готова их дать.
Просто так? Весьма сомнительно.
Перед ней сидит очередной живой пример действия Зоны. Разрушительного, необъяснимого и притягательного. Не только для великих умов, но и для желающих нажиться. Зона позволяет. Она якобы великодушна, но нет, эта сука очень опасна. Хочешь обогатиться? Ставь на кон жизнь. Каждый раз. Каждый чёртов раз. А потом слушай её эхо.

- На этот раз хочешь всё запомнить?

Робин усмехается. Потому что она хочет.
И всё-таки наконец-то поднимается. Очередная волна слабости и головокружения. Ей приходится упереться рукой о стену.
Это не похмелье. Не оно, черт возьми. Ей становится хуже?
МРТ вновь ничего не покажет, Робин уверена. Нужно придумать что-то новое. Ей нужны методы диагностики.
Робин наконец-то выпрямляется, оставляя одеяло на полу. И когда успела натянуть белье и чертовски помятую майку, не свою, между прочим.
Так вот что это за запах, который не покидал всё утро - мужской дезодорант. Она принюхивается, улавливая между ним запах своих духов.
Осталось дойти до ванны и не завалиться от этой дикой слабости.
Может, дело не только в Зоне?
Робин не хочет думать.

- Как давно ты был в Зоне?

Робин в очередной раз пытается пригладить растрепанные волосы, шлепая по холодному полу в сторону полуоткрытой двери в ванную.
Странно. Они и там были вчера?