Судя по голосу Тетча, не мне одной приходится несладко в это прекрасное, солнечное — черт бы его побрал — утро. В каком-то смысле это даже немного утешает: эмпатии во мне явно маловато, и вся она какая-то отрицательная.

(приятно знать, что и ему паршиво)

— Нет, я, видимо, совсем уже отключилась к тому моменту, — я чуть пожимаю плечами, с трудом ловлю почти выскользнувший было телефон; цежу сквозь зубы нечто не вполне цензурное.
Он, кажется, занимается примерно тем же самым. Головная боль как спонсор духовного единения, бинго.

— Ладно, значит, все в порядке, — убеждаю в этом то ли его, то ли себя: я правда очень плохо помню, на чем мы вчера разошлись, но ситуация вряд ли вылезла за рамки вежливого посыла по адресу.
Не стоит паниковать на ровном месте, это всего лишь усталость и последствия эмоциональной перегрузки.

Хотя я бы предпочла полную перезагрузку, чтобы начинать день с чистого листа.

— И... — что говорить дальше, я не придумала. По-хорошему стоит попрощаться, заняться своими делами, благо их у меня на ближайшее время хватает, договориться с Роем и взять небольшой отгул. Секунду или две я подбираю слова, чтобы выразить эту не самую глубокую мысль
(«ну ты это, держись там»)
но вместо этого только затягиваю паузу.

Мне не хочется оставаться одной в этом доме, даже когда все вокруг залито ярким светом и буквально кричит: какая прекрасная погода, разве что-то может пойти наперекосяк.
Технически здесь никого, кроме меня, и нет, но сонное ворчание Тетча немного успокаивает последний десяток нервных клеток. И это тоже неправильно — в моем нынешнем положении именно от него стоит держаться как можно дальше.

Я рискую работой.
Я буквально завишу от того, не решит ли он случайно сболтнуть лишнего.
Как только информация о крестовом походе в Зону просочится в службу безопасности, мне крышка, и даже если он еще об этом не догадался, то рано или поздно решит не самое сложное уравнение, а что потом?

Тетч не похож на человека, который способен на шантаж, но мало кто вообще ходит с печатью «концентрированный мудак» на лбу. Обычно это выясняется по-другому, и почти всегда откровение становится внезапным.

Мне нужно решить проблему так, чтобы ему даже в голову не пришло меня подставить.
Идеи?
Ноль идей.

Со стороны я, наверное, выгляжу параноидальной шизофреничкой. Ирония заключается в том, что в Мейер-Кан другие по карьерной лестнице не поднимаются — спотыкаются, падают и сворачивают себе шеи.

Что-то еще беспокойно царапается внутри; подозрение, которое не получается ухватить за хвост, или воспоминание, такое размытое, что я не до конца уверена, помню я это или мне просто приснилось.

— Ты вчера предлагал куда-то сходить?.. В смысле, не... Я имею в виду — что ты тогда хотел? — я фыркаю, сдувая выбившуюся из хвоста прядь волос, и терплю обидную неудачу с формулировками.

Это важно.
Почему это важно?

Подпись автора

I’ve done the math. This times that equals you’re a cunt.

Мне совсем немножко хочется отгрызть ему, например, лицо.
По самые плечи.

— Тетч... — будь во мне чуть больше энергии, чем в сдохшей лягушке, и я бы обязательно высказала все, что думаю по поводу его методов ведения диалога. Что-то такое стоило оставить в пьяных школьных выпускных, когда детали вечера принято было уточнять наутро.
«А мы точно не?..» — и мучительно краснеть, надеясь, что накануне все прошло хотя бы не слишком плохо.

(никого не стошнило? уже сойдет)

Мне правда нужно повторять, что я не помню? Сколько, трижды?
Это, знаете ли, раздражает — и наталкивает на подозрения, без которых мой день был значительно приятнее еще минуту-другую назад.

Я что-то не то выболтала под таблетками?
Пыталась свалить из дома, и он не хочет мне об этом говорить?

Окей, разговор, возможно, в самом деле не телефонный: я делаю Тетчу скидку процентов примерно в семь с половиной. Подумав, накидываю до восьми.

— Через три часа. В Берчфилдс, это на первом этаже Хилтона, — выпаливаю, как только он заикается о каком-то кафе. Я в самом деле не против впервые за пару дней нормально поесть, а в Ок-Ридже тяжело найти что-то помимо фастфуда и совершенно уебищной мексиканской кухни.

(ничего не имею против, просто считаю, что Мексику стоило бы запретить целиком, включая то, что они по ошибке называют едой)

Уже скидывая вызов, я слегка жалею, что не выбрала время пораньше — любопытство и беспокойство подтачивают изнутри, — но быстро отметаю идею перезвонить.
Мне нужно привести себя в порядок, прежде чем появляться в людных местах. С учетом того, что я ничерта не выспалась, а до этого почти сутки провела в Зоне, местами пытаясь вспахать ее носом, работы предстоит много: если кто-то думает, что вернуть коже здоровый цвет можно при помощи одного тонального крема, он сильно заблуждается.

Вновь выползая из ванны, я думаю, что три часа — это даже как-то оптимистично. Замазать синяки под глазами нетрудно; трудно сделать так, чтобы случайным прохожим не хотелось сковырнуть слой штукатурки малярным шпателем.
Меня категорически не устраивает отражение в зеркале, даже после парочки волшебных патчей, прохладной маски и сыворотки, которая стоит столько, что за свои деньги должна отращивать отрубленные конечности. Но если сильно не приглядываться, то, в принципе, сойдет.

Июнь, по счастью, выдается не самым жарким, иначе в полностью закрытой одежде я бы выглядела идиоткой. Закрывать приходится и ноги — все в мелких синяках, — и руки по запястье. Ссадину на лбу худо-бедно удается замаскировать, но я все равно постоянно поправляю волосы; водружаю на нос огромные, в половину лица, темные очки.

Добежать от дома до такси и от такси до ресторана — сойдет.
И поменьше поворачиваться к официантке.

— Континентальный завтрак, пожалуйста, — я появляюсь минута в минуту, просто по привычке; не прикасаюсь к меню и сразу делаю заказ, не слишком приглядываясь к часам.
Когда хочу, тогда и завтракаю, попробуй поспорь.

— Ну и?.. — Тетчу достается пристальный скептический взгляд: не бог весть что, но полицию сюда уже не вызовут, и ладно.

Подпись автора

I’ve done the math. This times that equals you’re a cunt.

В ожидании ответа я оглядываю Тетча чуть придирчивей: если бы не состоявшийся на днях разговор о том, кто именно ждет — или, если точнее, не ждет — его дома, подумала бы, что он обзавелся подружкой. Потому что обычно только наличие заинтересованной стороны помогает мужчинам в его возрасте выглядеть не слишком паршиво.
Ну, знаете: покупать одежду чаще, чем раз в десять лет, подбирать оправу по форме лица, и не стричь в ближайшей парикмахерской эту мудацкую челку. ​Задача почти невыполнимая, понимаю.

Даже странно, что он с ней как-то справляется. Я бы, конечно, кое-что поправила — примерно все, что между пятками и подбородком, — но для сталкера, пожалуй, сойдет.
Можно расценивать это как стиль, в основе которого лежит запрос «как выйти в люди, а потом отправиться в Зону, не меняя аутфит». Крепкая пятерка... по десятибалльной шкале.

— Я что?.. — мне не нужно, чтобы он повторял это дважды, но смысл озвученного не сразу укладывается в голове. Я на всякий случай оглядываюсь по сторонам — в это время зал практически пуст, немногочисленные постояльцы «Хилтона» давно закончили со своим all inclusive, а местные заглядывают не так часто, чтобы занять ближайшие столики.
Спокойнее от этого все равно не становится.

— Хочешь сказать, что аномалия — это я? — вопрос звучит практически без интонации: я скорее констатирую факт, чем реально интересуюсь его мнением.
Помню ли я хоть слово из вчерашнего диалога?
Да если бы.

Верю ли я Тетчу?..
Вот над этим уже стоит подумать.

Он собирается сказать что-то еще, но я жестом прошу взять небольшую паузу: позади уже слышен стук низких каблуков, и спустя несколько секунд официантка ставит на столик приборы и стакан апельсинового сока.
Обещает, что кофе будет готов через пару минут.

Мне хочется попросить ее долить туда виски. Двойную порцию.
Только что все было почти в порядке, а теперь я чувствую себя разбитой, изрядно раздраженной и, чего скрывать — испуганной.

— Ты раньше сталкивался с чем-то подобным? — у меня, кажется, подрагивает нижняя губа, как у ребенка, который готов вот-вот расплакаться в супермаркете.
Жаль, что мои проблемы чересчур далеко выходят за границы «мама не купила нового трансформера».

Подпись автора

I’ve done the math. This times that equals you’re a cunt.